Печорский завод железобетонных изделий, введенный в эксплуатацию в 1978 году, отличался от своего предшественника, цеха ЖБК управления механизации, 

размахом производственных площадей. Посещая новостройку, журналисты описывали сполохи сварки, рабочий ритм цехов. Но если быть беспристрастными, то в первые годы работы предприятие ничем особенным не выделялось. План не выполнялся, были рекламации на качество его продукции, коллектив нуждался в толковых специалистах среднего звена, стабильном обеспечении материалами, ведь ощущалась нехватка цемента, керамзита, металла. Директора предприятия, главные инженеры менялись здесь чаще, чем в других подразделениях «Печорстроя». Наконец, в 1983 году сюда пришел речник по специальности, бывший директор ремонтно-эксплуатационной базы Печорского речного пароходства Виктор Моисеенков, человек амбициозный, честолюбивый. Но как бы то ни было, а коллектив прекратил падение. По итогам 1983 года здесь впервые выполнили план. Уже в 1985 году заводу вручались переходящие Красные знамена ГК КПСС, на объекты «Печорстроя» и другие стройки отгружались центрально-армированные сваи, стеновые панели, плиты перекрытий, к качеству которых все меньше предъявлялось претензий.

В феврале 1984 года здесь произошел даже не инцидент, а эпизод, в котором, как в капле воды, проявились «стиль и методы» руководителя, веяние того времени, отношение к прессе и окрику сверху. Мне не советовали идти на предприятие. Там, где и стабильности нет, и ругать вроде бы не за что, интересную фактуру не «накопаешь». Но знакомиться с предприятием надо, тем более новому корреспонденту отдела промышленности. На «злобе дня» того времени было выполнение соцобязательств повышения производительности труда на 1 процент, снижения себестоимости на 0,5 процента. До моего прихода на заводе по заданию своей редакции побывал корреспондент газеты «Красное знамя» Виктор Макаров. Задание он выполнил, и печатный орган обкома КПСС разразился большим критическим материалом о коллективе, который «выбился из строя» и принял соцобязательства повысить производительность труда не на 1, а всего на 0,1 процента. Газета передавалась на заводе из рук в руки, а тут еще один корреспондент, теперь уже печорский.

По традиции надо зайти к руководству представиться, рассказать о цели визита. Но дальше приемной меня не пустили. В кабинетах стали закрываться на ключ или вовсе с озабоченным видом покидать их. Словом, «все ушли на фронт». Делать нечего. Без «гида» самой довелось осматривать в принципе знакомое

 производство. Подобные предприятия, но более мощные, встречала и прежде. Тут, видимо, и директору надоела неопределенность. Меня позвали. В кабинете председателя профкома А.Н. Кафтайловой сидел заросший до глаз бородой человек. Он не выглядел на свои 33, а казался гораздо старше. С едкой иронией поинтересовался: не произошло ли что со мной в цехе, и, показав на «Красное знамя», задал вопрос: нет ли у меня аналогичного задания? Газетное слово в те партийные времена могло поднять, а могло и унизить целые коллективы в собственных глазах, и, чего хуже, — в глазах вышестоящего руководства. Можно было понять состояние коллектива, который честно сказал, что реально выполнит такие обязательства, и получил за честность разгромную критику.

Спорить с обкомом не будешь. Как потом мне стало известно, заводчанам пришлось принять другие обязательства: повысить производительность труда с резервом не на 1, а на 4,5 процента. Осознавая, что журналисты могут влиять на рейтинг, директор не стал показывать мне на дверь, хоть и очень хотелось.

У коллектива был большой потенциал. Это виделось невооруженным глазом. Тем более в репортажах и интервью мне ничего не нужно было преувеличивать: завод работал все увереннее. Люди заслуживали того, чтобы показать положительные примеры, сказать ободряющие слова за тяжелейший труд. Темы для публикации возникали сами собой.

В цехе № 1 ЗЖБИ мне было интересно все: начиная от БСУ и заканчивая пропарочной камерой. Павел Пирогов, в прошлом формовщик, а потом бригадир бетонно-смесительного узла, рассказывая о своем участке, объяснял принцип работы оборудования, «хитрости» замесов. Ребята в его коллективе были такие, что могли смонтировать любое приспособление. При мне заканчивали наладку оборудования для химдобавок. Бригадир комплексной бригады объемно-блочного домостроения Александр Лухнев уже летом 1985 года мог с гордостью сказать о своей продукции: «Довели до ума. Теперь на объектах с нашими блоками отделочникам меньше всего хлопот». Высокую степень качества объемных блоков, которые шли нарасхват на линии и в Печоре, отметили на ВДНХ СССР. Принимавшие участие в их изготовлении были награждены медалями выставки, в том числе и начальник цеха № 1 Юрий Борисов. С Юрием Владимировичем мы неоднократно встречались и готовили материалы в газету.

В том же 1985 году завод стал расставаться с деревянной опалубкой. Ее применяли, но, тем не менее, дерево настойчиво вытесняли металлические формы. И здесь проявился талант главного инженера Сергея Щербо. Технологические новшества были любимой темой для разговора главного технолога Евгения Костина. С его непосредственным участием большой ассортимент продукции — сваи, плиты — при аттестации получили первую категорию качества. Выпуск брака за год на предприятии сократили до 0,3 процента.

А вот как избавились на заводе от простоев при хронической нехватке цемента и металла: перешли на менее металлоемкие и более экономичные виды изделий. Новая серия стеновых панелей и центрально-армированных свай позволила экономить в год 40 тонн металла. Задействовали новую линию по производству клееканифольного пенообразователя. Он применяется в изделиях из легких бетонов, что значительно снижает вес, повышает морозостойкость. Сэкономить до 300 тонн цемента позволило внедрение промышленной установки, которая предусматривала использование в бетоне пластифицированных добавок.

На заводе продолжали строить четвертый пролет, который повышал производственные мощнос­ти, переводили на автоматический режим пропарочные камеры.

Это говорит о том, что здесь работали замечательные люди, не дремала инженерная мысль. На предприятии действовала своя радиогазета, укреплялась и дисциплина, появилось больше порядка на территории. Сытно и разнообразно кормила рабочих столовая. В июне 1995 года бывший директор предприятия (до того сменив целый ряд должностей: партийных и хозяйственных) возглавил Печорскую администрацию. В должности главы города В.В. Моисеенков работал по февраль 1999 года, сейчас проживает в Нижнем Новгороде. Он стал пятым печорстроевцем, который возглавил Печору.

А на завод в 1986 году на должность директора пришел Валентин Викторович Шавловский. С ним предприятие пережило и выстояло во всевозможных перестройках. В бытность Шавловского активнее решались жилищные проблемы для членов коллектива. Продукция предприятия пользовалась большим спросом, предстояло только наладить ее отгрузку. И лишь повсеместное снижение объема строительства заставило завод подчиниться ситуации, искусственно притормозить темпы работы. Но продукция завода была и будет востребованной. Еще не вечер в его двадцатидвухлетней истории.  

Глущенко Р. В 1984-м завод становился на ноги // «Печорстрой». История созидания. 1940 – 2000. – Печора: Изд-во «Печорское время», 2000. – С. 90 – 92.